Главная / Гусеобразные
В этой главе:

Гусеобразные

Гуси, утки, лебеди... Даже поверхностный наблюдатель заметит у них черты определённого «семейного» сходства. Птиц этого отряда называют гусеобразными, или пластинчатоклювыми: по внутренним краям клюва почти у всех — мелкие пластинки, своего рода цедилки или сито. Их структура и даже назначение неодинаковы. У лебедей и уток — фильтрование разной придонной смеси, набранной в клюв. У гусей пластинки более твёрдые: ими щиплют траву. У крохалей они похожи на роговые зубы: прочно держат в клюве скользкую рыбу. Пища, как мы видим, у гусеобразных различная. Причём особенно не посчастливилось «вегетарианцам»: в природе их в массовом порядке истребляет человек из-за вкусного мяса. Тем же, кто предпочитает питаться улитками и рыбой (например, пеганкам), повезло чуть больше: мясо у них имеет неприятный для человека привкус.

ГУСИ. Рассказ о пластинчатоклювых птицах начнём с гусей, и вот с какого утверждения: гусь — примерный семьянин. Союз его с гусыней очень прочен, и нередко эти умнейшие птицы хранят верность друг другу всю жизнь. Даже когда гусыня погибает, гусь долго или навсегда остаётся «вдовцом».

Гусиные семьи очень дружные:  весь год,  с весны до весны, подросшие гусята не покидают своих неразлучных родителей. Вместе кочуют по тундрам и степям, вместе улетают в жаркие страны. Не расстаются и там.

Нелегко поэтому молодому гусю, решившему обзавестись собственной женой, «умыкнуть» у строгих родителей выбранную им невесту. Он должен, покинув свою семью, идти в чужую. Но отец невесты гонит его прочь и бьёт. Остерегаясь трёпки, ухаживать юнец начинает издалека. Сначала высмотрит в какой-нибудь гусиной семье молодую гусыню себе по сердцу. Потом, не забывая о её сердитом папаше, долго плавает поблизости, принимая гордые позы. Показывает себя храбрецом: нападает на всяких обитателей озера, отгоняет их подальше, защищает недосягаемую пока невесту, хотя враги, от которых он её оберегает, ни для неё, ни вообще для кого бы то ни было не опасны. Ему просто надо показать себя удальцом, чтобы пленить избранницу, а главное — убедить её отца в своей надёжности как хорошего защитника семейства.

После каждой «победы» гусь гордо плывёт к суженой и триумфально гогочет. Но если её отец погонится за ним, «герой» поспешно удирает.

Бывает, что гусь долго добивается взаимности. Но как только, услышав его победный клич, зазноба в перьях ответит чарующим (на гусиный, конечно, слух) гоготом, он помолвлен. Молодая гусыня покидает свою семью, и теперь они всюду вместе. Даже когда она насиживает, он поблизости, обороняет её от врагов, которых может одолеть. Потом вместе водят гусят всё лето и зиму до будущей весны.

Опыты этологов (учёных, изучающих поведение животных) в последние десятилетия показали, что у новорождённых гусят есть закреплённая в наследственности своего рода схема узнавания своих родителей.

Гусёнок считает матерью первый появившийся над ним предмет. В природе это обычно гусыня. У гусёнка, которого вывели в инкубаторе, — человек, первым появившийся перед ним; но и любой движущийся предмет, если человек не пришёл вовремя.

Как только вы позовёте гусёнка, склонившись над ним, он начнёт кланяться и приветствовать вас в унаследованной гусиной манере. Тем самым он удостоверяет, что вы признаны его матерью. И после произнесённого им приветствия ничто не поможет, если вы отнесёте его к гусыне: он её просто не признает. Она — чужая по его птичьим понятиям.

И теперь гусёнок днём и ночью будет ходить за вами и пищать приятно и нежно: «ви-ви-ви». Это уведомляющий сигнал, который можно приблизительно «перевести» так: «Я здесь, а ты где?» И ждёт, такой уж у него инстинкт, что вы ответите ему, как гусыня: «ганг-ганг-ганг», то есть: «Я тут, не волнуйся!»

Если не ответите, гусёнок начнёт пищать: «фип-фип». Это крик беспомощности и одиночества. И будет пищать, пока его не найдёт мать или пока он не погибнет, потому что прокормиться может и сам, но без её тепла и защиты долго не проживёт. Поэтому, повинуясь инстинкту, гусёнок все силы отдаёт писку «фип-фип».

Ответите ему «ганг-ганг», и гусёнок тотчас, обрадованный, прибежит приветствовать вас.

Гусёнок, днём и ночью требующий своим «фип-фипом» подтверждения, что вы тут, — трудный ребёнок. Но утёнок для человека, решившего заменить ему мать, — дитя гораздо более трудное. По его врождённым понятиям выходит, что мать, во-первых, бегает вперевалочку, причём двигаться должны главным образом ноги. Во-вторых, она отзывается на утиный манер.

Как только откроете дверку инкубатора, утята в панике кинутся от вас. Но убегают они и от чучела утки. Человек, чтобы привлечь их, должен встать на четвереньки и закричать, как крякает утка: «Квег-гегегег». Если будете так кричать, поленившись встать на четвереньки, утята оповестят окрестности писком о своём одиночестве и не пойдут за вами. В их сознании просто не укладывается, что мать может быть высокой, как человек, — от предков они унаследовали совсем другое представление о ней. Поэтому надо крякать, передвигаясь на четвереньках.

Пришлось, как видите, забежать вперёд и рассказать об утёнке, раз уж речь зашла об исследованиях этологов. Сделав это отступление, продолжим описание гусей.

Серому гусю человечество премного обязано: домашние гуси произошли от него. Дикие их предки гнездятся кое-где в Европе, а в Азии — от Урала до Дальнего Востока. От всех прочих гусей отличает их розоватый клюв.

У дальневосточного сухоноса, который тоже внёс генетический вклад в создание некоторых пород домашних гусей, клюв чёрный и заметно длиннее, чем у всех других гусей. Знак отличия гуменника (он гнездится на севере Европы и в Сибири) — оранжевая «перевязь» на чёрном клюве. У белолобого гуся (север Старого Света и Америки) — белое пятно на лбу. У пискульки (север Евразии) — оно больше заходит на темя. У горного гуся — голова белая, с двумя тёмными поперечными полосками на затылке, а родина его — горы Центральной Азии. Наконец, белый гусь — белоснежен, как снега его родины, только концы крыльев чёрные. А родина его в России — остров Врангеля; в Америке — крайний север Аляски и Канады. Когда-то он обитал на гораздо большей территории, но хищническая охота сократила его численность.

Краснозобая казарка.

Казарки похожи на остальных гусей, но поменьше. Впрочем, представители некоторых подвидов канадской казарки ростом с доброго гуся и даже лебедя. Все эти птицы гнездятся на севере Старого и Нового Света, кроме одной из разновидностей казарок — гавайской. Ареал её в масштабах Земли — микроскопический: каменистые поля с небольшими зелёными лужайками на склонах гавайских вулканов.

До прихода европейцев на Гавайских островах гнездилось не менее двадцати пяти тысяч этих маленьких гусей. Потом началось массовое истребление гавайских казарок. В результате к 1947 г. на Гавайских островах и во всём мире осталось только пятьдесят этих редкостных птиц.

Тут разные люди и организации занялись спасением гавайских казарок. Большую роль в восстановлении их численности сыграл орнитолог и художник Питер Скотт. Он основал лучший в мире питомник водоплавающей птицы в Англии. В 1950 г. в этот питомник были доставлены две гавайские казарки, вскоре к ним привезли и самца. Все трое бесплодием не страдали: в 1963 г. в питомнике жило уже двести тридцать их потомков. Пятьдесят из них выпустили на волю на Гавайских островах. В конце того же десятилетия во всём мире жило уже больше пятисот гавайских казарок.

ЛЕБЕДИ. Лебедь, как известно, бел, как утренний снег. Но такой он лишь в странах северных. Если отсюда направимся к югу, то увидим — странное дело! — у тамошних лебедей заметно прибывает черноты. У лебедя, плавающего по рекам и озёрам Южной Америки, от юга Бразилии до Огненной Земли, голова и шея чёрные. А тот, что живёт через два океана к востоку, в Австралии, и вовсе чёрный как ночь, лишь концы крыльев белые и кончик клюва белёсый.

Самый красивый из лебедей, обитающих на территории бывшего СССР, — герой многих легенд, перевоплощённый сказочный принц — лебедь-шипун. Громким звонким криком, как лебедей Севера, природа его не наделила, но украсила воистину лебединой шеей. Она у него изящно изогнута в форме латинской буквы «S». Токуя или возбуждаясь, лебедь немного вздымает крылья над собой, и они белоснежными парусами вздуваются по бортам живой ладьи. Супружеская чета лебедей порой нежно переплетает шеи. А зачем лебедю такая длинная шея (иногда длиннее туловища)? Благодаря ей он добывает себе пропитание со дна водоёма. У шипуна клюв перед лбом вздут основательной шишкой, цвет её чёрный. Сам же клюв красный.

Другие лебеди, обитающие на территории бывшего СССР (а их ещё два: кликун и малый, или полярный), на клювах шишек не носят. Клюв  у  них   в  основании  жёлтый,   на  конце чёрный. Оба шеи известной нам латинской буквой не изгибают, а держат её прямо, вытянув вверх.

Малый лебедь гнездится в тундрах. Кликун, благозвучный и громкий крик которого звучит трубно «ганг-го», — южнее, в лесотундрах и по берегам глухих таёжных озёр от Исландии, Скандинавии к юго-востоку до Алтая и дальше по всей Сибири.

У шипуна ареал разорванный, небольшими пятнами разбросан по Европе и Азии. Гнездятся шипуны в зарослях тростников, гнездо тоже из тростника устраивают, в нём лежит немного пуха, а поверх него — с полдюжины голубоватых крупных яиц. Насиживает их только самка примерно полтора месяца. Кормятся эти лебеди главным образом водными растениями, разнообразя свой рацион также мелкими беспозвоночными животными.

Кликун — ещё более осторожный лебедь, чем шипун; таится в густых камышах и тростниках по берегам глухих озёр, часто на островах посреди водной глади. Гнездо обычно строит из мха, травы и других растений. Насиживает тоже только самка.

У малого лебедя, как пишет профессор В.Е. Флинт, «гнездо располагается на сухом возвышении, на кочке, часто у озера или на островке среди воды, построено из мха и осок, выстлано пухом и перьями». У него, как и у всех лебедей, кроме упомянутого выше австралийского чёрного лебедя, насиживает только самка.

Созревают лебеди медленно — лишь в четыре-пять лет способны размножаться, но зато вырастают крупными птицами: весят до 14 кг, а некоторые будто бы даже до 22 кг.

УТКИ. Утки разбиваются на пары рано, задолго до весны, ещё осенью на зимовках, где-нибудь на юге Европы или на севере Африки. Там они собираются из разных стран Европы (азиатские зимуют в Южной Азии). А весной селезни летят за самками туда, откуда те родом. И бывает так, что селезень, родившийся в Англии, переселяется за «финской» уткой в Финляндию или за «русской» в Подмосковье.

Селезень, выбрав место для гнезда и прогнав чужих уток, считает свой долг выполненным. Больше о детях он не думает и все заботы о них перекладывает на утку. Но селезни широконосок, огарей и синекрылых чирков остаются у гнезда до тех пор, пока не выведутся птенцы. А у пеганок даже вместе с самками водят утят — повадка прямо гусиная!

Кряквы, шилохвости, свиязи, огари, чирки, турпаны, крохали... Их много, очень много: до 115 видов уток по всему свету. Больше трети из них гнездятся на территории бывшего Советского Союза или залетают в его пределы. Даже упомянуть всех не хватит тут места. Поэтому ограничимся немногими.

Чёрный лебедь.

Черношейный лебедь.

Огарь.

Обыкновенная гага.

Утка-мандаринка.

Кряква некоторым образом подобна серому гусю: от неё домашние утки произошли. Ареал у кряквы обширный: Новый и Старый Свет к северу от Мексики, Сирии, Индии.

Селезни-кряквы, как только их самки начнут насиживать яйца, обычно собираются стаями и улетают линять в места, отдалённые от гнёзд. Во время линьки, потеряв все полётные перья, они, как и большинство гусеобразных, — лёгкая добыча. Самки линяют позднее селезней, когда выводки заметно подрастут. Кряковые утки сотнями тысяч истреблялись людьми ради их мяса. Но когда кряквы остаются в городах на зиму, между человеком и этими птицами может возникнуть доверие. Почти как домашние птицы, кряквы охотно берут у людей пищу, выхватывая её порой прямо из рук. В Москве, например, ежегодно остаётся зимовать несколько тысяч уток.

Серая утка похожа на крякву, но «зеркальце» (цветная полоса) на её крыле белое, а у кряквы — синее. Обитает в Европе и Азии до Приамурья на востоке, а также в Северной Америке. Гнёзда устраивает по берегам озёр, стариц и других обычно непроточных водоёмов лесостепной и степной зон, нередко пустынь, реже — лесов. «Обязательное условие — богатая водная растительность», — уточняет профессор Флинт.

У селезня свиязи голова, шея и грудь окрашены в рыжие и охристые тона. Спина струйчато-серая, низ тела белый. Красивая утка, летает быстро и ловко, при взмахах крыльев раздаётся характерный свист. Ареал — север Европы и Азии.

У шилохвости очень приметный знак отличия — вытянутый тонкий хвост, похожий на большое шило. Когда летит, словно оглядываясь, изгибает шилохвость шею то в одну, то в другую сторону и почти постоянно громко кричит. Живёт на севере Старого и Нового Света.

У широконоски ареал почти такой же, как у шилохвости, и тоже имеется чёткая примета: клюв на конце расширен небольшой лопаточкой.

Чирками называют самых маленьких уток, обитающих в России. Вес их иногда — всего 400 г (в 30—40 раз легче лебедя). Трескунок и свистунок — обычные российские чирки. Оба гнездятся в Европе и Азии, к югу примерно до Ирана; свистунок, кроме того, также и в Северной Америке. Очень красивый чирок-клоктун обитает в тундрах, лесотундрах и в тайге Восточной Сибири к югу до Байкала. Там же, но только по берегам морей, а западнее — на Новой Земле и в прибрежных районах Кольского полуострова и Карелии гнездятся обыкновенные гаги, знаменитые своим изумительным пухом.

...Зима ещё — январь, февраль, а гаги уже тронулись в путь. Плывут всё севернее, продвигаясь туда, где день успел отвоевать у полярной ночи лишний светлый час. Гаги, зимовавшие у Мурманска и Северной Норвегии, к апрелю добираются (вплавь!) до Белого моря и Новой Земли.

В первые дни,  прибыв на родину,  гаги на берег не выходят, всё время в воде. Плавают на гребнях волн у самого прибоя или дружными парами удаляются от берега, выплывая на морской простор. Ныряют тоже вместе: впереди самка, селезень за ней. На пять, десять, даже на двадцать метров погружаются они — до самого дна. Там, схватив моллюска, червя или рака, быстро выскакивают на поверхность. Едят и морских ежей, морских звёзд и других беспозвоночных.

Но вот гаги вышли на берег, пора строить гнёзда. Утка роет ямку глубиной сантиметров десять, устилает её травинками и листьями. Посидела немного — и зеленоватое яичко в ямке! Пуха ещё в гнезде нет. Уходя кормиться, прикрывает утка яйцо пока только увядшей зеленью. Как четвёртое яйцо появится, будет и пух. Утка щиплет его у себя на брюхе. Скоро пуха в гнезде столько, что яйца тонут в нём, в каждом гнезде — до 20 г чистого пуха.

«Пух обладает исключительной лёгкостью и малой теплопроводностью, пользуется заслуженной славой лучшего в мире естественного утеплителя», — пишет профессор А.В. Михеев.

Посидев около месяца на утонувших в пуху яйцах, почти не покидая их, чтобы поесть и попить, мать-гага слышит первый писк из-под разбитой скорлупы. Селезень не услышит: как только его подруга уселась насиживать, он в компании других селезней уплыл в море.

Утята обсохнут и уже ловят комаров, зелень разную клюют. На вторые или третьи сутки после их рождения мать ведёт детей к воде. Через два месяца, подросших, бросает, посвящая всё время теперь только себе.

Кроме обыкновенной гаги, о которой шла речь, ещё три вида гаг гнездятся на побережьях северных морей Нового и Старого Света: гребенушка, очковая и малая, или сибирская, гага.

Гага-гребенушка.

Рогатая паламедея.